Сигара и рояль. Глава 1. Германия, весна 2001 года

Эта история основана на реальных событиях.

Однако автор считает своим долгом предупредить,

что любые совпадениякак географических названий,

так и имён собственных являются абсолютно случайными.

- Папа, мама! А почему эта скала так странно называется – королевский стул?

Две пары изумрудных глаз вопросительно смотрели на мужчину и женщину, которые, обнявшись, сидели на жёсткой деревянной скамейке, наглухо привинченной к дощатой верхней палубе маленького парохода с громким названием «Marco Polo». Яркой зеленью глаз близнецы, примерно девяти лет от роду, явно были обязаны матери – стройной женщине среднего роста с волосами цвета спелой ржи, собранными двумя «легкомысленными» хвостиками. Наверное, все мужчины, оказавшиеся вместе с ними на прогулочном пароходике, дружно завидовали её супругу, получившему от судьбы такой подарок.

Странно, но во все времена и, насколько можно судить, практически у всех народов, мужчины, приближающиеся к полувековому юбилею (а то и перешагнувшие уже этот рубеж), всеми силами стремились иметь жену или, хотя бы, любовницу лет на двадцать моложе себя. Не задумываясь над тем, что подобный союз – даже весьма продолжительный – практически никогда не бывает искренним. Причём, с обеих сторон.

Стареющие ловеласы, давно потерявшие былую стройность фигуры и упругость мышц, хоть и тешили себя время от времени мыслью, что их любят за исключительный талант в бизнесе, искусстве или на политическом поприще, в большинстве своём прекрасно понимали, что их молодые спутницы лишь терпят своих «папочек». И подобная «любовь» имеет весьма конкретное воплощение в виде солидного банковского счёта и иных земных благ, по некой прихоти фортуны, обычно недоступных большинству простых смертных.

А молодые «возлюблённые», в свою очередь, регулярно (а наиболее везучие – лишь от случая к случаю!) изображали неземное «блаженство» от «потрясающего» секса с таким «неутомимым» партнёром. И брезгливо кривились утром, во всех подробностях вспоминая вязко колышущийся от малейшего прикосновения курган славы над погибшим героем. Как и свои усилия, которые пришлось приложить, чтобы действительно получилось что-нибудь «героическое». Хотя бы в течение двух-трёх «великолепных» минут. Задабривая потом накапливающийся сексуальный голод дорогими тряпками и украшениями вкупе, если повезёт, с молодым подтянутым шофёром или охранником «благоверного»…

Так вот, в данном случае имело место счастливое исключение из всех правил. Отец не по возрасту высоких и хорошо развитых физически мальчишек хоть и прошёл достаточно длинный жизненный путь, и на шестом десятке лет сохранил завидную стройность и подтянутость фигуры. Как настоящий немец, он, конечно же, любил пиво. Но в количестве, только полезном для почек и некоторых других внутренних органов, никак пагубно не влияющем на рельефность и твёрдокаменную упругость брюшного пресса. Да и на доверчиво прильнувшую к нему жену смотрел не как пресытившийся собственник. Скорее, это был взгляд восторженного юноши, впервые в жизни увидевшего богиню. И всё ещё не верящего, что это случилось именно с ним.

Он чуть заметно улыбнулся, услышав очередной вопрос сыновей. За полтора предшествующих часа этой морской прогулки их было уже не один десяток. Ответы, как минимум, на половину из которых мальчишки прекрасно знали и сами. И последний как раз был из этого числа.

- Петер, Пауль! – с лёгкой укоризной в голосе произнёс мужчина. – Вы что, не слушали, что недавно рассказывал капитан? Разве он говорил на китайском или турецком?

- На немецком, конечно! – в один голос ответили братья. – И мы всё хорошо слышали. Только всё равно не понятно, зачем этим датским или шведским королям был такой стул? Он же жёсткий и холодный, наверное. Да и страшно над обрывом сидеть… Или короля привязывали, чтобы в воду случайно не упал?

Супруги понимающе переглянулись. Мальчишки, ещё, в общем-то, не подозревая об этом, постоянно ревновали родителей друг к другу. Последние же, как только выдавалась такая возможность, старались побыть как можно больше вместе. Работа мужа была связана с периодическими и довольно длительными командировками. Жена же занималась домашним хозяйством, воспитанием детей, собак и … живописью.

Талант художницы проявился у неё несколько лет назад совершенно неожиданно. Старшей дочери задали нарисовать вид из окна на природу. Деревца там, кустики, цветочки, ручеёк… И всю дорогу домой она самозабвенно возмущалась на всех языках, которые знала. Благо, младшие братья были ещё в школе и этого «урока» почти ненормативной лексики не слышали. Пришлось матери взять в руки краски и кисточку.

Дочка получила за «своё» творение законную единицу, а после урока учительница рисования отозвала её в сторону.

- Скажи честно: это ты сама сделала? Я же знаю, что к моему предмету способности у тебя, мягко говоря, слабенькие.

- Если честно… Это … мама рисовала, - смутилась девушка.

- Понятно. Ты попроси её как-нибудь зайти ко мне. У твоей мамы несомненные способности к живописи. Если не сказать больше. В общем, может я смогу оказаться ей чем-то полезной.

Близнецы, совершенно одинаково чуть прищурив левый глаз, стояли возле молчащих родителей. Они привыкли получать исчерпывающие ответы на любые свои вопросы. Чаще от мамы, которая, к счастью, не ездила в длительные командировки, иногда по нескольку недель находясь за тысячи километров от дома. Так что сейчас они явно ждали разъяснений от отца.

- Ребята, вы меня простите, но рассказ капитана я слушал не очень внимательно. Так что дома мы вместе возьмём энциклопедию и во всем разберёмся. Сегодня же – примерно через час, когда корабль вернётся назад в Бинц – мы сразу пойдём обедать в итальянский ресторан. Там готовят очень вкусную пиццу. С ананасами, как вы любите.

Сыновья, вначале несколько огорчённые папиной рассеянностью, при упоминании заветных слов «пицца с ананасами» засияли, как только что начищенные медные монеты и через мгновение опять исчезли в недрах судёнышка: в носовом трюме обнаружились прекрасные мягкие диваны. На них можно было ёрзать и кувыркаться совершенно свободно. Во-первых, диваны были намертво прикреплены к полу. Во-вторых, пассажиров на «Marco Polo» в этот рейс было совсем немного, и в носовую часть корабля никто из них даже не заглядывал.

Так что родители, к их нескрываемой радости, опять были предоставлены сами себе. И могли без помех продолжить внезапно прерванный разговор.

- Тебе не показалось, любовь моя, что большинство пассажиров до какого-то момента были убеждены, что начинающий стареть шеф решил провести несколько дней на острове с двадцатилетней секретаршей?

- Насчет «стареющего» они явно попали пальцем в небо: никаких признаков сего я пока не замечала. Хотя при первой же возможности надо будет проверить ещё раз. Мало ли что: длительные командировки, напряженная работа… За «двадцатилетнюю», конечно, спасибо, но здесь ты явно перегнул палку. Или в своё время «совратил» ученицу начальной школы?

- Это ещё надо разобраться, кто кого совратил? – улыбнулся мужчина.

- Что-о!?

От «возмущения» щёки женщины заалели. Стремясь вырваться из объятий «старого развратника», она уперлась маленькими кулачками в широкую грудь мужа, отчего и без того великолепная фигура приобрела совсем уж соблазнительные очертания. Сидевший за соседним столом мужчина явно восточной наружности поперхнулся сигаретным дымом и, с усилием отвернув голову, стал внимательно рассматривать приближающийся берег. К своему счастью он не знал, что у этой, выглядящей не старше тридцати лет, женщины есть ещё и совсем взрослая дочь.

Впрочем, известное выражение «Восток – дело тонкое!» справедливо, скажем так, в обоих направлениях. Перешагнувшие тридцатилетний рубеж женщины-мусульманки в большинстве своём давно забыли как о девичьей стройности и гибкости фигуры, так и о восхищенных взглядах случайных прохожих. Чему в немалой степени способствуют наглухо повязанные платки и платья или пальто, чуть ли не подметающие тротуары. Правда, скрыть «благо приобретённую» мощность «фигуры» часто даже подобные наряды не в силах. Видимо, поэтому многие восточные мужчины так любят европейских женщин. Желательно, необременённых как излишними моральными устоями, так и мужем с детьми.

Последние, кстати, как раз в этот момент опять появились на верхней палубе, дружно прогрохотав по ступенькам небольшой лестницы. Или, правильнее, трапа, как должны называть эту деталь корабля настоящие морские волки. Петер и Пауль моряками быть, похоже, не собирались. В крайнем случае, на данный момент их волновали совершенно иные проблемы, нежели правильное название этой штуки с потёртыми деревянными ступеньками и ярко блестящим от прикосновения тысяч рук металлическим поручнем.

- Мама, а кроме пиццы мы возьмём у итальянцев мороженое-лозанью?

- Да. Только одно на двоих.

- Но, почему?

- Петер, ты же сам прекрасно знаешь ответ, - улыбнулась женщина.

- Потому что она большая, и если каждый из нас съест по целой порции, то запросто может подхватить ангину.

- Правильно!

- А завтра мы ещё идём на юбилей, - с важным видом добавил второй из близнецов.

- Умница, Пауль! Кто же ходит в гости с больным горлом и высокой температурой.

- Так мы же в гости не пойдем, - не унимался Петер. – Мы и так живём у тёти в доме.

- Живём, когда приезжаем к ней в гости. Это – раз. А праздновать день рождения тётя будет в ресторане. И все, кто туда придёт, будут её гостями. Это – два. А мороженого всё равно будет только одна порция на двоих. Это – три. А если вы не перестанете клянчить…

- Мама, мы всё поняли. Порции же там большие. Правда, Петер?